Галатея - Страница 15

Через мгновение Палий исчез снова.

— Найдем, — уверенно объявил Тензор. — С вашим везением мы точно найдем «Слезы Тьмы»!

В гостиничном номере Петр сделал еще одно удивительное открытие. Найденные пергаменты оказались страницами «Слез». Многие даже шли по порядку.

— Двадцать две, — дрогнувшим голосом сообщил Тензор. — Черт, всего двадцать две!

— А сколько должно быть?

Петр прикрыл глаза, откинувшись на диван.

— Восемь тысяч шестьсот пятьдесят восемь, — ответил он после молчания. — Чертова дюжина, помноженная на число Зверя.

Гриша присвистнул.

— До старости будем искать! — пробурчал он.

— Зато, какой фронт работы, — заметил Агамемнон.

— Верно, — открыл глаза Тензор. Он поднял со стола Овал Призрака и, подбросив его на исчезающей, но и тут же появляющейся ладони, кинул монету Агамемнону. — Держи, — сказал он. — Весь улов, кроме пергаментов — ваш, как и договаривались. Надеюсь, удовлетворены?

Гриша дрожащими руками сгреб к себе гору монет.

— А когда следующая экспедиция? — сипло спросил он.

— Скоро, — ответил Тензор. — Очень скоро.

Агамемнон же молча смотрел, как медленно тает в воздухе его рука с Овалом.

«Дорога чудес, — подумал он. — Мы вышли и идем по этой дороге. Куда же заведет нас она?»

3

Сегодня дорога завела их за столик кафе в торговом центре. Свела с ненормальным Андреем Симоновым и огорошила перспективой участия в оживлении мертвой девушки.

На улице было холодно. Порывистый ледяной ветер швырял в лицо колючий снег.

— Клоун, чертов! — пробурчал Гриша, застегивая пуховик. — Достали меня его выходки!

— Ты о чем?

— О Тензоре, о ком же. Устроил шоу: а предать, а убить…? Ну, какой ты мне скажи, из этого Симонова убивец?

Агамемнон пожал плечами.

— То-то и оно, — сказал Гриша. — Да и что ты, Тензора не знаешь? Показуха одна. Кого это он убивать собрался?

— Я что-то тебя не пойму, — ответил Агамемнон. — Ты же сам хотел денег, машину, монет своих коллекционных полные мешки. Ты все получил. Чем же ты теперь не доволен?

— Многим, — ответил Палий. — Прежде всего, самим собой.

— Поясни.

— Все очень просто, — объяснил Гриша. — Когда у меня денег не было — я их страстно желал. Когда каждая монета в моей коллекции была событием, я млел в предвкушении. А что сейчас? У меня две коробки монет стоят не разобранных. И не говна какого-нибудь, раритетов, которые днем с огнем не сыщешь. Когда такое было, а?

— Ты потерял смысл жизни? — усмехнулся Агамемнон.

— А ты — нет?

— А я никаких сделок не заключал.

Гриша, помолчав, сплюнул себе под ноги. Месяц назад Тензор предложил им постоянное сотрудничество. Агамемнон лежал дома с температурой и поэтому никак не мог повлиять на решение друга. А оно было стремительным и необратимым. Гриша, окрыленный открывшимися перспективами, немедля подписал контракт.

— Ну и дурак, — сказал Агамемнон, узнав о случившимся по телефону. — А вдруг он и есть дьявол?

— Не говори ерунды, — испугался Гриша.

— Ну, готовься, — хихикнул Агамемнон.

— К чему?

— К геенне огненной, — рассмеялся Агамемнон. — К чертям и к сковородке с маслом.

Расстроенный Палий бросил тогда трубку, а сейчас, по прошествии месяца, шуток на этот счет вообще не переносил.

— Может, он и в правду — дьявол, а? — кутаясь в дубленку, спросил тоскливо нумизмат. — Как думаешь?

Агамемнон не успел ответить.

Из раздвижных дверей появились Тензор и Симонов. Первый оживленно оглядывался. Видно было, что он доволен результатами встречи. А вот второй шел, глядя под ноги, понурив плечи, маленький, жалкий, какой-то пустой. Словно там, за столиком в кафе Тензор выпил из него всю силу воли.

«Может, Тензор и правда дьявол?» — подумал Агамемнон.

— После договорим, — шепнул он Грише.

Александр Смагин

1

Этот парень Сане не понравился сразу. Гондона чуешь за версту. А этот явно был из них, гондонистых, но старательно косил под интеллигента. Во-первых, обращение «уважаемый». Да за такие слова, в некоторых местах сразу по морде бьют. Без сюсюканий.

— Пройти можно? — нагло интересуется. Мол, я тоже крут, но просто с девушкой, понял?

Саня зашел в кафе за пирожными. Они с утра ничего не ели, все трое. Больше всех страдал, конечно, сам Саня. Поэтому, хамоватые типы, которым в нерабочее время Сашок с удовольствием объяснял, кто они такие и откуда родом, сейчас его не сильно волновали. Он смотрел на вожделенный пакет с пирожными и мысленно уже впивался зубами в эклер.

Однако, хамоватый пацан смешал его мысли. Саня невольно глянул в зал и остолбенел. Даже про пирожные забыл начисто.

За столиком сидела Танька Тимофеева, как назвал ее студент со сломанным носом. Около нее стояли две полупустых вазочки с мороженным и две чашки кофе. Девушка грустила, подперев голову кулачками. Она смотрела на большие окна тамбура, где уединились ее курящие соседи.

Саня, машинально рассчитавшись, подхватил пакет и прямиком двинулся к столику.

— Таня? — спросил он, грозно склонившись над девушкой.

— Да, — подняла она карие глаза.

А девчонка ничего, мельком отметил Саня. В моем вкусе. Люблю таких стройненьких.

Вместо продолжения, Сашок щелкнул ножом. Выкидухи он никогда не любил, но ценил за должный эффект устрашения. Таня, словно зачарованная, уставилась на пятнадцать сантиметров ножевой стали. В глазах ее еще не было страха.

— Если крикнешь, убью, — тихо произнес Саня, резко сократив расстояние между лезвием и карими глазами. — Хоть пискнешь, убью. Порежу на колбасу. Как свинью. Ясно?